The wings of flies, gentlemen, represent the aerial power of the psychic faculties.
Очень люблю этот пост. Девушкам будет интересно почитать.
Написан aretania
Получив от редакции заказ на текст «как изменились мужчины за последнее время и что они представляют собой теперь», я впала в недоумение. Обвела вкруг себя мысленным взором и поняла, что не вижу мужчину как такового. Мужчина, он ведь что? Создан для восхищения его умом и мощью. Всем отличен от женщины в лучшую сторону – мало говорит, много делает, не задает глупых вопросов и всегда ведет вперед.
В непосредственной близости от меня ни одно действующее лицо не соответствовало заданным параметрам. И я отправилась в город. Там, на главной улице столицы, я ходила неспешно и вглядывалась в лица. Как только лицо сулило что-то интересное, слышалась иноземная речь. Родной же язык в мужском исполнении звучал так низменно, что искать источник звука никак не хотелось.
Тогда я заткнула уши плеером, доверившись зрению. Вот три друга выходят из дверей учреждения. Их нетвердая поступь говорит о завершении корпоративной вечеринки. Друг по центру совершенно не стоит, коллеги учат его ходить, все без толку. Поток гуляющих по Тверской в этот поздний час расступается из чувства самосохранения – друзья довольно крупны, не хочется быть раздавленным ими.
Рядом с троицей стоит девушка. В руках у нее четыре больших пакета. Это подарки от родной корпорации. Один – ее собственный, три остальных принадлежат друзьям. Судя по яркому румянцу на щеках девы, она не меньше коллег веселилась на празднике жизни, пила спиртные напитки, изредка заедая их салатами. Меж тем, она крепко стоит на своих десятисантиметровых стилетах и требовательно смотрит на троицу. Нет, она не просит их поднести сумки до метро. Она хочет, что они, как минимум, шли. Как немногого хочет эта женщина от окружающих ее мужчин! Этот пример не подходит мне для праздничной статьи. Не таких героев чествуем мы 23 февраля. Нам бы что-то более традиционное.
Такое, например, как пара морских десантников, курящих около дверей ресторана. Их мышцы бугрятся, их движения скупы, они в военной форме – видимо, в честь встречи старых армейских друзей. Рядом с гигантами на снегу лежит дамская кожаная перчатка. Я могу поднять ее и отнести гардеробщику сама, но боюсь, что десантник сделает случайный шаг назад ровно в тот момент, когда я буду поднимать потерю. И мои маленькие пальчики останутся лежать у ресторана.
Я делаю ход конем. Игриво улыбаясь, спрашиваю парней: «Извините, не вы перчатку уронили?». Надеюсь, они заметят предмет и отнесут куда надо. Увы. Первый герой начинает мотать головой и бубнить «нет-нет-нет», второй демонстрирует мне кисть, которой гордился бы каменный человек из Фантастической Четверки и произносит: «А че? Похоже? Буа-га-га».
Стоп, камера. Всем спасибо. Снято. Перчатка остается лежать на снегу, посверкивая маленьким фальшивым бриллиантом.
Улыбка и пальчик
Когда поиск реального мужчины терпит фиаско, женщина идет в кинотеатр. Стоя в задумчивости перед кассой, она отвергнет боевик и хоррор о конце света. Свои триста рублей она заплатит за мелодраму (если ей совсем невмоготу) или драму (если настроение нормальное). Здорово, если в фильме будут исторические костюмы и симпатичные мальчики. Ради последних можно забыть о костюмах. На время.
Итак, поговорим о «женских» фильмах и мужской фигуре в них. Что случилось с экранным романтическим героем за последний год с хвостиком? Устраивает ли он женщину, и если нет, то почему? Позволим себе разделить толпу любимых женских героев на группы и изначально отсечь от нее спецназовцев без имени и, в общем, без судьбы (иногда эти ребята по ошибке забегают и в «женские» фильмы).
Красавчики
Парад разрисованных мужчин был придуман Джонни Деппом. Он планировал маршировать в почетном одиночестве – как новатор и человек-оркестр. Он начал с густо накрашенного лихого капитана Воробья, деликатно вставил между сериями Пиратов Вилли Вонку, продавца иллюзий с лицом цвета мелованной бумаги. Он танцевал, играл голосом и глазами, и ни один человек в мире не смел усомниться в ориентации отца двух детей, мужа Ванессы Паради. Все понимали, что наконец стали свидетелями большого искусства в легкомысленной обертке. Теперь, когда на подходе «Суини Тодд», мы просто уверены в стопроцентном качестве продукта. Безумный парикмахер с подведенными веками и выбеленной прядью сделает нам приятно.
Шквальных успех Джонни у дам всех категорий заставил призадуматься голливудских гримеров. На экран полезли странные гибриды – ни уму, ни сердцу, но забавно и запоминается надолго. Якобы «мужской», но подозрительно красивый фильм «300 спартанцев» привлек женскую аудиторию. Тех, кто начал скучать на двадцатой минуте, ожидал специальный приз. Гигант Ксеркс с пирсингом на каждой квадратном дециметре кожи, голосом гипнотизера и вкрадчивыми манерами. Женщины на этом моменте оживились, представители сексменьшинств захлопали.
Радикальнейший тест на широту взглядов был проведен в фильме для семейного просмотра «Звездная пыль». Жестокий капитан пиратского судна по ходу дела обнаруживает не только доброе сердце, но и женский опереточный костюм в шкафу. Ссылки на амбивалентный образ Джека Воробья читались бы четче, если бы в роли капитана Шекспира не было Роберта де Ниро.
Если оставить игры с переодеваниями в покое, то абсолютными лидерами среди киногероев-красавчиков стали Том Лефрой из «Джейн Остин» и влюбленный мошенник Макс из «Пенелопы». Оба – в исполнении Джеймса МакЭвоя, маленького мальчика с большими глазами. Фото не передают его прелести, МакЭвоя нужно видеть в движении. Вас не оставит в покое изящество его хрупкого тела, быстрота, с которой мальчишеское глумление сменяется на его лице старческой гримасой скорби. Джеймс – несомненно, открытие 2007 года (и даже для тех, кто разглядел его в Хрониках Нарнии в роли Фавна).
Затейники
Мода на фильмы-сказки породила моду на героев-колдунов. Высокие мужчины в мантиях с длинными волосами цвета воронова крыла или жидкого серебра вошли в сны девственниц, молодых матерей, женщин предпенсионного возраста, чтобы остаться там навсегда. Голливуд решил расширить тему, и предложил второй вариант прочтения образа волшебника – куда более приближенный к жизни. Два фильма об иллюзионистах 19 века подряд! Такой расклад смутит и бывалого кинокритика. А зритель съел повтор с улыбкой, сходив на оба фильма – да так, что в памяти они слились в один.
Герои Иллюзиониста и Престижа действительно похожи. Во-первых, уровнем харизмы. Австралийцу Хью Джекману давно удалось создать вокруг себя атмосферу британского аристократизма тире авантюризма. Он - изысканный денди с ножом, выстреливающим из-под манжет. Он – наемник, который между убийствами прекрасно танцует и знает года редких вин. Эдвард Нортон – герой лирического толка. Он вечно страдает, вечно недопонят, и тени ложатся на сеть его ранних морщин под глазами. Хью и Эда любят разные женщины, но одинаково сильно.
Второй уровень похожести их героев возникает на уровне исторических деталей. Скажем проще, Айзенхайм из «Иллюзиониста» одет почти так же, как Энджер из «Престижа». Так, как нравится женщинам: узкие брюки, узкие ботинки, белая рубашка, жилет, цепочка от часов свисает из нагрудного кармана…
Маньяки
У всякой страшной истории с насилием есть спасительный подтекст: убийца любит свою жертву так сильно, что не может оставить ее миру. Наверное поэтому в список любимчиков посетительниц кинотеатров затесались маньяки-рецидивисты.
Среди них – абсолютно некрасивый Гренуй, убивающий рыжих невинных девушек ради их запаха. И не для того, чтобы подарить миру совершенный аромат, а для того, чтобы самому казаться привлекательней из-за подсознательного воздействия феромонов. Необъяснимым образом фильм «Парфюмер» пользуется популярностью у девушек возраста невинно убитых. Эстетическое преломление мазохизма?
Любовь зрителя к Гаспару Ульелю («Ганнибал: Восхождение») объяснима его красотой – двух миллиметров не дотягивал до этого образа Даниил Страхов лет пять назад. Юный Ганнибал убивает из-за любви к сваренной в голодные годы сестре. У всех, кто участвовал в кулинарном эксперименте, он отрезает щеки, потом голову, потом… Короче, сексуальность Гаспара лучше изучать на примере других его работ. В «Париже, я тебя люблю», например, или в «Долгой помолвке».
Гетеросоциалы
Такое ощущение, что «Горбатая гора» стала первым фильмом о гомосексуальности, на который обратили внимание. И вот, после года молчаливого осмысления темы, мировой кинематограф выдал ответную реакцию – горсть гомосоциальных лент. Термин это нов, поэтому остановимся на нем поподробнее. Гомосоциальность предполагает не только толерантность мужчины к геям (женщины к ним всегда относились с симпатией), но и способность поддерживать близкую нежную дружбу с себе подобным. Просто дружбу без секса и мыслей о нем.
В трогательном французском фильме «Мой лучший друг» антиквар, не умеющий дружить, покупает вазу, которую Ахилл наполнил слезами, когда погиб его друг Патрокл. Весь фильм непонятно, с вазой он дружит или с таксистом-интеллектуалом, которого назначил себе в друзья. В результате мужчины в слезах и соплях признаются, что жизнь друг без друга не могут – и девушки в зале тоже смахивают подобие слезы: «Настоящая женская дружба стала наконец-то доступна этим идиотам».
Женщины вообще возлагают большие надежды на обретение мужчинами чисто дамских качеств. Любовь к шопингу и неброской мужской косметике, совместные походы на мелодрамы и последующее их обсуждение, чтение книг о любви и способность к любви – к тому, и к тому, и ко всему на свете временами. Как все это сблизило бы два разбегающихся пола! Гораздо лучше, чем если б женщина освоила рыбалку и футбол. Но вернемся к гетеросоциалам.
Нежную и жертвенную любовь между братьями показали нам в «Парижской истории». Не просто дружбу, не скучную вражду, а нечто большее – в «Поезде на Юму», идеальной мужской сказке о преданности. И конечно в зале этой сказки девчонок было два раза больше, чем пацанов. И все умилялись: «Наконец-то…» и т.д.
Мачо-лузер
То тут, то там по голливудским и менее коммерческим неявными тенями проскальзывает недоверие к мужчине. В прах его, конечно, не стирают в угоду зрительницам, но с улыбкой показывают несовершенства М перед идеальной и загадочной фигурой Ж. Тему унижения мужиков довел до логического завершения форменный придурок (читай, гений) Тарантино. Это ж надо было: взять Курта Рассела (по первоначальной задумке, Рурка) и показать, что будет, если крутой парень некруто поступает с классными телочками. За красавиц и «блондинок» отомстили вовсе не красавицы. Потому что в мире женщин работает бессловесная круговая порука. Обидел одну, обидел другую, жди, что третья выпьет из тебя, мерзавец, всю кровь, порежет тебя на части и подаст гостям как барбекю.
Название фильма «Доказательство смерти» переведено не так. Death Proof означает страховку каскадера, систему безопасности внутри машины. В трактовке Тарантино, «чтобы тебе не разбили сердце, бей первой, девчонка; все мужики – козлы». Когда такое заявляет мужчина с лицом негодяя, его хочется обнять, поцеловать и взять в подружки.
Слабаки
Так получилось, что мы здесь ни слова не сказали о русском кино. Просто потому, что ни один из его героев не затронул глубинную жилку. Не обрел лица вне кинозала. Не пришел в сны. Приличия ради, вспомним самый искренний проект уходящей зимы, «Русалку» Анны Меликян. Героиня фильма достойна отдельной статьи (типа, «Неизученный феномен юношеской жерственной любви»), герой – плевка растертого об асфальт. Полупроснувшийся, полупьяный Евгений Цыганов, он же - продавец участков на Луне, он же - владелец лофта над кафе «Хмурое утро», он же – точка приложения сил чудеснейшей девочки Алисы.
Все силы, потраченные на таких людей, обычно уходят впустую. Типа, «Неизученный феномен нулевых мужчин, которые прикидываются харизматами». Влюбиться в такого героя невозможно, но есть ряд кинофигур, настолько же слабых, еле держащихся на ногах, но вызывающих симпатию.
В «Ангеле», фильме-пародии на женское творчество в целом, у писательницы есть муж. Она его сама подобрала на помойке, прислонила к стенке, приумыла, приодела – и показала свету. Смотрите, что у меня есть! Чудо! Само собой, чудо постоянно норовило развалиться или бежать. Вернулось с войны с одной ногой. Пропадало по кабакам. Ходило налево. Нагуляло ребенка на стороне. Потом повесилось.
Сквозь аляповатую историю восхождения женщины из грязи в князи просвечивает призрачный пунктир мужчины, который не смог жить рядом с ней, переполненной жизнью. Это так похоже на линию мужа героини Николь Кидман в «Чужих»: силой своего желания она возвращает его из царства мертвых, он даже говорить не может, а она улыбается и делает вид, что все скоро исправится.
Противоположно героям, раздавленным женской витальностью, выступает Эдвард Нортон (снова!). В фильме «Разрисованная вуаль» он так любит равнодушную к нему жену, что хочет сжить ее со света. Его слабость напускная. Он слишком сдержан, и это наводит на мысли о бесчувственности, эмоциональной импотенции. Он молчалив, и до поры до времени ни мы, ни героиня не понимает, насколько интересен этот мужчина. Постепенно раскрывающиеся характеры – конек Нортона. Внимательные зрители помнят его роль короля, умирающего от проказы в «Царстве небесном» - полностью сыгранную в маске, перчатках и ниспадающей хламиде, но как сексуально!
«Вуаль» заканчивается предсказуемо: слабый муж умирает от той болезни, которую он пытался накликать на жену. Женщина, вроде бы ничего не делая, выворачивает ситуацию наизнанку. Репортер-проходимец (Стив Бушеми) проигрывает в схватке с актрисой-блондинкой (Сиенна Миллер) в фильме «Интервью». Пират (Кайв Оуэн) выглядит глупым школьником рядом с учительницей, то есть, королевой Елизаветой (Кейт Бланшетт) в «Золотом веке». И даже девушка Бонда, бухгалтерша Веспер (Эва Грин), оказалась умнее знаменитого агента. А кто играл последнего, вы знаете сами.
Эпилог
Веспер: Знаешь, Джеймс, пусть даже от тебя остались бы
твоя улыбка и один пальчик, ты все равно в моих глазах
был бы лучшим из мужчин.
007: Видимо, ты знаешь, чего стоит пальчик агента МИ-6.
Веспер: Я не знаю.
007: Но ведь любопытно.
Когда Джеймсу Бонду отбили все то, чем делают детей, от него остались только улыбка да пальчик. Но девушки продолжали любить его по-прежнему. Вы думаете, пошлая шутка случайно вкралась в сагу о величайшем мачо XX века? Нет. Не шутка это, а аллюзия на положение дел в природе.
Улыбка здесь – это внешность мужчины, его умение быть милым, модно одеваться, знать, какой архитектор сегодня в моде, чем торговали на последнем Сотбисе, способность придумать коктейль и провести в танго женщину, которая танцует это дело впервые.
А пальчик… Нет, ничего неприличного. Не то, что вы подумали. Пальчик – это умение развлечь, сделать жизнь женщины интересной.
Пока эти два компонента есть в экранном герое, он любим. Убери одно, и зрительница скиснет. Разодетый красавец без юмора станет пластиковым Кеном. Черный юмор высочайшей пробы не сработает, если в герое не шарма и узких штанов.
Идеальный герой саркастически улыбается и манит за собой. Реальному мужчине такое не придет в голову.
Написан aretania
Получив от редакции заказ на текст «как изменились мужчины за последнее время и что они представляют собой теперь», я впала в недоумение. Обвела вкруг себя мысленным взором и поняла, что не вижу мужчину как такового. Мужчина, он ведь что? Создан для восхищения его умом и мощью. Всем отличен от женщины в лучшую сторону – мало говорит, много делает, не задает глупых вопросов и всегда ведет вперед.
В непосредственной близости от меня ни одно действующее лицо не соответствовало заданным параметрам. И я отправилась в город. Там, на главной улице столицы, я ходила неспешно и вглядывалась в лица. Как только лицо сулило что-то интересное, слышалась иноземная речь. Родной же язык в мужском исполнении звучал так низменно, что искать источник звука никак не хотелось.
Тогда я заткнула уши плеером, доверившись зрению. Вот три друга выходят из дверей учреждения. Их нетвердая поступь говорит о завершении корпоративной вечеринки. Друг по центру совершенно не стоит, коллеги учат его ходить, все без толку. Поток гуляющих по Тверской в этот поздний час расступается из чувства самосохранения – друзья довольно крупны, не хочется быть раздавленным ими.
Рядом с троицей стоит девушка. В руках у нее четыре больших пакета. Это подарки от родной корпорации. Один – ее собственный, три остальных принадлежат друзьям. Судя по яркому румянцу на щеках девы, она не меньше коллег веселилась на празднике жизни, пила спиртные напитки, изредка заедая их салатами. Меж тем, она крепко стоит на своих десятисантиметровых стилетах и требовательно смотрит на троицу. Нет, она не просит их поднести сумки до метро. Она хочет, что они, как минимум, шли. Как немногого хочет эта женщина от окружающих ее мужчин! Этот пример не подходит мне для праздничной статьи. Не таких героев чествуем мы 23 февраля. Нам бы что-то более традиционное.
Такое, например, как пара морских десантников, курящих около дверей ресторана. Их мышцы бугрятся, их движения скупы, они в военной форме – видимо, в честь встречи старых армейских друзей. Рядом с гигантами на снегу лежит дамская кожаная перчатка. Я могу поднять ее и отнести гардеробщику сама, но боюсь, что десантник сделает случайный шаг назад ровно в тот момент, когда я буду поднимать потерю. И мои маленькие пальчики останутся лежать у ресторана.
Я делаю ход конем. Игриво улыбаясь, спрашиваю парней: «Извините, не вы перчатку уронили?». Надеюсь, они заметят предмет и отнесут куда надо. Увы. Первый герой начинает мотать головой и бубнить «нет-нет-нет», второй демонстрирует мне кисть, которой гордился бы каменный человек из Фантастической Четверки и произносит: «А че? Похоже? Буа-га-га».
Стоп, камера. Всем спасибо. Снято. Перчатка остается лежать на снегу, посверкивая маленьким фальшивым бриллиантом.
Улыбка и пальчик
Когда поиск реального мужчины терпит фиаско, женщина идет в кинотеатр. Стоя в задумчивости перед кассой, она отвергнет боевик и хоррор о конце света. Свои триста рублей она заплатит за мелодраму (если ей совсем невмоготу) или драму (если настроение нормальное). Здорово, если в фильме будут исторические костюмы и симпатичные мальчики. Ради последних можно забыть о костюмах. На время.
Итак, поговорим о «женских» фильмах и мужской фигуре в них. Что случилось с экранным романтическим героем за последний год с хвостиком? Устраивает ли он женщину, и если нет, то почему? Позволим себе разделить толпу любимых женских героев на группы и изначально отсечь от нее спецназовцев без имени и, в общем, без судьбы (иногда эти ребята по ошибке забегают и в «женские» фильмы).
Красавчики
Парад разрисованных мужчин был придуман Джонни Деппом. Он планировал маршировать в почетном одиночестве – как новатор и человек-оркестр. Он начал с густо накрашенного лихого капитана Воробья, деликатно вставил между сериями Пиратов Вилли Вонку, продавца иллюзий с лицом цвета мелованной бумаги. Он танцевал, играл голосом и глазами, и ни один человек в мире не смел усомниться в ориентации отца двух детей, мужа Ванессы Паради. Все понимали, что наконец стали свидетелями большого искусства в легкомысленной обертке. Теперь, когда на подходе «Суини Тодд», мы просто уверены в стопроцентном качестве продукта. Безумный парикмахер с подведенными веками и выбеленной прядью сделает нам приятно.
Шквальных успех Джонни у дам всех категорий заставил призадуматься голливудских гримеров. На экран полезли странные гибриды – ни уму, ни сердцу, но забавно и запоминается надолго. Якобы «мужской», но подозрительно красивый фильм «300 спартанцев» привлек женскую аудиторию. Тех, кто начал скучать на двадцатой минуте, ожидал специальный приз. Гигант Ксеркс с пирсингом на каждой квадратном дециметре кожи, голосом гипнотизера и вкрадчивыми манерами. Женщины на этом моменте оживились, представители сексменьшинств захлопали.
Радикальнейший тест на широту взглядов был проведен в фильме для семейного просмотра «Звездная пыль». Жестокий капитан пиратского судна по ходу дела обнаруживает не только доброе сердце, но и женский опереточный костюм в шкафу. Ссылки на амбивалентный образ Джека Воробья читались бы четче, если бы в роли капитана Шекспира не было Роберта де Ниро.
Если оставить игры с переодеваниями в покое, то абсолютными лидерами среди киногероев-красавчиков стали Том Лефрой из «Джейн Остин» и влюбленный мошенник Макс из «Пенелопы». Оба – в исполнении Джеймса МакЭвоя, маленького мальчика с большими глазами. Фото не передают его прелести, МакЭвоя нужно видеть в движении. Вас не оставит в покое изящество его хрупкого тела, быстрота, с которой мальчишеское глумление сменяется на его лице старческой гримасой скорби. Джеймс – несомненно, открытие 2007 года (и даже для тех, кто разглядел его в Хрониках Нарнии в роли Фавна).
Затейники
Мода на фильмы-сказки породила моду на героев-колдунов. Высокие мужчины в мантиях с длинными волосами цвета воронова крыла или жидкого серебра вошли в сны девственниц, молодых матерей, женщин предпенсионного возраста, чтобы остаться там навсегда. Голливуд решил расширить тему, и предложил второй вариант прочтения образа волшебника – куда более приближенный к жизни. Два фильма об иллюзионистах 19 века подряд! Такой расклад смутит и бывалого кинокритика. А зритель съел повтор с улыбкой, сходив на оба фильма – да так, что в памяти они слились в один.
Герои Иллюзиониста и Престижа действительно похожи. Во-первых, уровнем харизмы. Австралийцу Хью Джекману давно удалось создать вокруг себя атмосферу британского аристократизма тире авантюризма. Он - изысканный денди с ножом, выстреливающим из-под манжет. Он – наемник, который между убийствами прекрасно танцует и знает года редких вин. Эдвард Нортон – герой лирического толка. Он вечно страдает, вечно недопонят, и тени ложатся на сеть его ранних морщин под глазами. Хью и Эда любят разные женщины, но одинаково сильно.
Второй уровень похожести их героев возникает на уровне исторических деталей. Скажем проще, Айзенхайм из «Иллюзиониста» одет почти так же, как Энджер из «Престижа». Так, как нравится женщинам: узкие брюки, узкие ботинки, белая рубашка, жилет, цепочка от часов свисает из нагрудного кармана…
Маньяки
У всякой страшной истории с насилием есть спасительный подтекст: убийца любит свою жертву так сильно, что не может оставить ее миру. Наверное поэтому в список любимчиков посетительниц кинотеатров затесались маньяки-рецидивисты.
Среди них – абсолютно некрасивый Гренуй, убивающий рыжих невинных девушек ради их запаха. И не для того, чтобы подарить миру совершенный аромат, а для того, чтобы самому казаться привлекательней из-за подсознательного воздействия феромонов. Необъяснимым образом фильм «Парфюмер» пользуется популярностью у девушек возраста невинно убитых. Эстетическое преломление мазохизма?
Любовь зрителя к Гаспару Ульелю («Ганнибал: Восхождение») объяснима его красотой – двух миллиметров не дотягивал до этого образа Даниил Страхов лет пять назад. Юный Ганнибал убивает из-за любви к сваренной в голодные годы сестре. У всех, кто участвовал в кулинарном эксперименте, он отрезает щеки, потом голову, потом… Короче, сексуальность Гаспара лучше изучать на примере других его работ. В «Париже, я тебя люблю», например, или в «Долгой помолвке».
Гетеросоциалы
Такое ощущение, что «Горбатая гора» стала первым фильмом о гомосексуальности, на который обратили внимание. И вот, после года молчаливого осмысления темы, мировой кинематограф выдал ответную реакцию – горсть гомосоциальных лент. Термин это нов, поэтому остановимся на нем поподробнее. Гомосоциальность предполагает не только толерантность мужчины к геям (женщины к ним всегда относились с симпатией), но и способность поддерживать близкую нежную дружбу с себе подобным. Просто дружбу без секса и мыслей о нем.
В трогательном французском фильме «Мой лучший друг» антиквар, не умеющий дружить, покупает вазу, которую Ахилл наполнил слезами, когда погиб его друг Патрокл. Весь фильм непонятно, с вазой он дружит или с таксистом-интеллектуалом, которого назначил себе в друзья. В результате мужчины в слезах и соплях признаются, что жизнь друг без друга не могут – и девушки в зале тоже смахивают подобие слезы: «Настоящая женская дружба стала наконец-то доступна этим идиотам».
Женщины вообще возлагают большие надежды на обретение мужчинами чисто дамских качеств. Любовь к шопингу и неброской мужской косметике, совместные походы на мелодрамы и последующее их обсуждение, чтение книг о любви и способность к любви – к тому, и к тому, и ко всему на свете временами. Как все это сблизило бы два разбегающихся пола! Гораздо лучше, чем если б женщина освоила рыбалку и футбол. Но вернемся к гетеросоциалам.
Нежную и жертвенную любовь между братьями показали нам в «Парижской истории». Не просто дружбу, не скучную вражду, а нечто большее – в «Поезде на Юму», идеальной мужской сказке о преданности. И конечно в зале этой сказки девчонок было два раза больше, чем пацанов. И все умилялись: «Наконец-то…» и т.д.
Мачо-лузер
То тут, то там по голливудским и менее коммерческим неявными тенями проскальзывает недоверие к мужчине. В прах его, конечно, не стирают в угоду зрительницам, но с улыбкой показывают несовершенства М перед идеальной и загадочной фигурой Ж. Тему унижения мужиков довел до логического завершения форменный придурок (читай, гений) Тарантино. Это ж надо было: взять Курта Рассела (по первоначальной задумке, Рурка) и показать, что будет, если крутой парень некруто поступает с классными телочками. За красавиц и «блондинок» отомстили вовсе не красавицы. Потому что в мире женщин работает бессловесная круговая порука. Обидел одну, обидел другую, жди, что третья выпьет из тебя, мерзавец, всю кровь, порежет тебя на части и подаст гостям как барбекю.
Название фильма «Доказательство смерти» переведено не так. Death Proof означает страховку каскадера, систему безопасности внутри машины. В трактовке Тарантино, «чтобы тебе не разбили сердце, бей первой, девчонка; все мужики – козлы». Когда такое заявляет мужчина с лицом негодяя, его хочется обнять, поцеловать и взять в подружки.
Слабаки
Так получилось, что мы здесь ни слова не сказали о русском кино. Просто потому, что ни один из его героев не затронул глубинную жилку. Не обрел лица вне кинозала. Не пришел в сны. Приличия ради, вспомним самый искренний проект уходящей зимы, «Русалку» Анны Меликян. Героиня фильма достойна отдельной статьи (типа, «Неизученный феномен юношеской жерственной любви»), герой – плевка растертого об асфальт. Полупроснувшийся, полупьяный Евгений Цыганов, он же - продавец участков на Луне, он же - владелец лофта над кафе «Хмурое утро», он же – точка приложения сил чудеснейшей девочки Алисы.
Все силы, потраченные на таких людей, обычно уходят впустую. Типа, «Неизученный феномен нулевых мужчин, которые прикидываются харизматами». Влюбиться в такого героя невозможно, но есть ряд кинофигур, настолько же слабых, еле держащихся на ногах, но вызывающих симпатию.
В «Ангеле», фильме-пародии на женское творчество в целом, у писательницы есть муж. Она его сама подобрала на помойке, прислонила к стенке, приумыла, приодела – и показала свету. Смотрите, что у меня есть! Чудо! Само собой, чудо постоянно норовило развалиться или бежать. Вернулось с войны с одной ногой. Пропадало по кабакам. Ходило налево. Нагуляло ребенка на стороне. Потом повесилось.
Сквозь аляповатую историю восхождения женщины из грязи в князи просвечивает призрачный пунктир мужчины, который не смог жить рядом с ней, переполненной жизнью. Это так похоже на линию мужа героини Николь Кидман в «Чужих»: силой своего желания она возвращает его из царства мертвых, он даже говорить не может, а она улыбается и делает вид, что все скоро исправится.
Противоположно героям, раздавленным женской витальностью, выступает Эдвард Нортон (снова!). В фильме «Разрисованная вуаль» он так любит равнодушную к нему жену, что хочет сжить ее со света. Его слабость напускная. Он слишком сдержан, и это наводит на мысли о бесчувственности, эмоциональной импотенции. Он молчалив, и до поры до времени ни мы, ни героиня не понимает, насколько интересен этот мужчина. Постепенно раскрывающиеся характеры – конек Нортона. Внимательные зрители помнят его роль короля, умирающего от проказы в «Царстве небесном» - полностью сыгранную в маске, перчатках и ниспадающей хламиде, но как сексуально!
«Вуаль» заканчивается предсказуемо: слабый муж умирает от той болезни, которую он пытался накликать на жену. Женщина, вроде бы ничего не делая, выворачивает ситуацию наизнанку. Репортер-проходимец (Стив Бушеми) проигрывает в схватке с актрисой-блондинкой (Сиенна Миллер) в фильме «Интервью». Пират (Кайв Оуэн) выглядит глупым школьником рядом с учительницей, то есть, королевой Елизаветой (Кейт Бланшетт) в «Золотом веке». И даже девушка Бонда, бухгалтерша Веспер (Эва Грин), оказалась умнее знаменитого агента. А кто играл последнего, вы знаете сами.
Эпилог
Веспер: Знаешь, Джеймс, пусть даже от тебя остались бы
твоя улыбка и один пальчик, ты все равно в моих глазах
был бы лучшим из мужчин.
007: Видимо, ты знаешь, чего стоит пальчик агента МИ-6.
Веспер: Я не знаю.
007: Но ведь любопытно.
Когда Джеймсу Бонду отбили все то, чем делают детей, от него остались только улыбка да пальчик. Но девушки продолжали любить его по-прежнему. Вы думаете, пошлая шутка случайно вкралась в сагу о величайшем мачо XX века? Нет. Не шутка это, а аллюзия на положение дел в природе.
Улыбка здесь – это внешность мужчины, его умение быть милым, модно одеваться, знать, какой архитектор сегодня в моде, чем торговали на последнем Сотбисе, способность придумать коктейль и провести в танго женщину, которая танцует это дело впервые.
А пальчик… Нет, ничего неприличного. Не то, что вы подумали. Пальчик – это умение развлечь, сделать жизнь женщины интересной.
Пока эти два компонента есть в экранном герое, он любим. Убери одно, и зрительница скиснет. Разодетый красавец без юмора станет пластиковым Кеном. Черный юмор высочайшей пробы не сработает, если в герое не шарма и узких штанов.
Идеальный герой саркастически улыбается и манит за собой. Реальному мужчине такое не придет в голову.
-
-
30.11.2008 в 19:24-
-
30.11.2008 в 19:26если это твои идеальный образ мужчины, это не значит, что он должен быть везде)))
-
-
01.12.2008 в 22:05-
-
01.12.2008 в 22:35